!Лиарофобам дальше не ходить - под катом много о том какая она синяя и замечательная!
Эти глаза... и голос...
Мой Ромул начинал как тот ещё кабелина - галантный и милый со всеми женщинами на своём пути, искренне в них заинтересованный, но знать не желающий ни о каких серьёзных отношениях, этакий.. ну вы знаете)
А поскольку из женщин на корабле одна Эшли, то к ней мой коммандер и подкатывал поначалу. Вполне успешно, она даже семейству своему про него рассказала, похвасталась.) Мне лично Эшли не нравится от слова совсем, но мои персонажи живут своей собственной жизнью и моим мнением не интересуются"/ Так бы он и докатился до классического служебного романа, не появись на борту Нормандии одна юная синяя особа.одна юная синяя особа.
Охотничью стойку коммандер принял в первую же их встречу, когда, спускаясь в очередные бетонные подземелья, сначала услышал ее несчастное "Помогите кто нибудь", а потом уже увидел ее саму, застрявшую в силовом поле. Ох, этот голос, как бормотал потом в ванной один протеанин, ах, эти глазааа...эти глазааа...
История их отношений стара как мир - ее искреннее восхищение и почти детская влюблённость, приводят его, старого ловеласа, в смятение, он то насчет себя не заблуждается. А она такая чистая, неиспорченная, такая юная, всего 106 лет... ну не ему же, козлу старому, ее портить! Какое-то время он даже пытается держаться отеческой линии, но это оказывается чересчур сложно.чересчур сложно.
В то же время с другой стороны подпирает Эшли, со свойственной ей прямотой спрашивая:
Однако вечно это продолжаться не может и в один прекрасный момент его таки припирают к стенке. После Вермайера на вопрос Эшли - почему он выбрал ее, а не лейтенанта Аленко, - он безо всякого подтекста отвечает, что не мог иначе - и правда не мог. Бросить женщину у бомбы? Кто угодно, только не Ромул Шепард.
К сожалению, сержант Уильямс воспринимает это как окончательное признание и идёт на штурм.
— Капитан, дальше так продолжаться не может, нам надо поговорить. — заявляет она, отлавливая Шепарда в рубке. За ее спиной скромно маячит доктор Т'сони и он понимает, что на этот раз отболтаться не получится. Должна пролиться чья-то кровь.
— Может как нибудь в другой раз? — принимает он откровенно жалкую попытку спастись от разборок, но выход из помещения всего один и мимо сержанта ему не пройти.
— Нет уж, это не займёт много времени. Просто скажите, я или она?
— Девочки, ну зачем же впадать в крайности, вы мне обе очень дороги.. — в этот момент Шепард рад, что в руках Уильямс нет ее любимой штурмовой винтовки.
— Ох, Шепард, — в голосе асари звучит неподдельная печаль — мне так жаль, что из-за меня вы попали в такую неприятную ситуацию! Я считала, что мои чувства взаимны, но я так мало знаю о людях, может быть я что-то напутала..
— Я или она, капитан, выбирайте. — перебивает Уильямс, в ее взгляде металл, она зловеще скрипит зубами.
Капитан понимает, что прямо в лицо отказать ей он не может, потому что
— Девочки, — делает шаг вперёд, примирительно подняв руки, — Эш, Лиара.. А собственно так ли необходим этот выбор? Мы могли бы попробовать втроём..
Расчёт верен на 100%. Правильная, традиционно настроенная, в меру религиозная и безмерно ксенофобная Эшли задыхается от возмущения.
— Не в этой жизни, капитан! А сейчас разрешите идти, меня заждалась моя винтовка. — и, чеканя шаг, вылетает из рубки.
Шепард украдкой переводит дыхание. Однако радоваться рано, Лиара по-прежнему рядом, и он попросту не решается посмотреть ей в глаза, ожидая увидеть там вполне закономерное разочарование. Однако вместо этого в ее голосе слышен едва сдерживаемый смех.
— Я так рада, что вы выбрали меня, Шепард. — как ни в чем не бывало говорит она, и в этот момент капитан понимает что серьезно ее недооценил.
Спустя два года, на корабле буквально набитом прекрасными женщинами, некоторые из которых откровенно в нем заинтересованы, он так и не заведёт ни с кем даже мимолетного романа. На его столе стоит рамка с фотографией доктора Т'Сони, а сам он свято уверен, что это какой-то особый асарийский гипноз. Впрочем, он совсем не против.